Лекция Роберта Манделла, канадского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике, прочитанная 12 марта 1997 года в колледже Св. Винсента, Латроб, штат Пенсильвания.
<…> В чем будет заключаться особенность международной валютной системы в XXI-м веке, и какую роль сыграет в ней золото? Этот вопрос может удивить современную аудиторию, но я могу заверить вас, что еще в 1960-х гг., когда обсуждалось будущее международной валютной системы, золото было в центре внимания. Даже сегодня важность золота в международной валютной системе можно увидеть благодаря тому факту, что это единственное сырье, которое содержится в качестве резерва органами денежно-кредитного регулирования, являясь крупнейшим компонентом, после доллара, в совокупных резервах международной валютной системы.
Известно, что на золото постоянно нападают в прессе, но в то же время можно сказать, что до сих пор о нем предпочитают умалчивать представители международных органов валютной системы. Конкуренцию золоту составляют валюты со специальными правами заимствования (далее - СПЗ), которые считаются «резервным активом», созданным членами МВФ в 1968 году в качестве замены золота. Первоначально эти валюты обладали гарантией обеспечения золотом со стороны «Группы десяти», что сделало бы их чрезвычайно ценными сегодня; однако обеспечение золотом было прекращено в начале 1970-х гг., когда курс золота вырос, и с тех пор СПЗ так и не смогли стать важной составляющей международной валютной системы. Позднее в 1970-х гг., когда была принята вторая поправка к статьям соглашения, которая учредила управляемые гибкие обменные курсы, СПЗ были обозначены в качестве актива, чтобы уменьшить значимость золота (в тех же целях МВФ и казначейство США распродали часть своих золотых резервов). Другие страны, впрочем, не расстались со своим золотом, что позволило им получить огромный прирост капитала, когда курс золота подскочил в конце 1970-х гг. С тех пор несколько стран (в частности, Голландия, Бельгия и Канада) продали свое золото, чтобы профинансировать крупные бюджетные дефициты, но в целом совокупные золотые резервы всех центральных банков и международных органов денежно-кредитного регулирования находятся сегодня на одном уровне – составляя около 1 млрд. унций, – как и было до того, как международная валютная система распалась в 1973 году.
Несмотря на попытки демонетизации золота, оно сохранило большую часть своей популярности среди государственных чиновников и тех, кто управляет денежно-кредитной политикой, а СПЗ остались фиговым листком в валютной системе.
Мистика золота
Мы, конечно же, должны исследовать связь золота с валютной системой, но не в смысле раскрытия какой-либо тайны, поскольку часть ее уже развеялась. В 1970-е годы было много разговоров о бесполезности золота, тогда делались попытки сорвать покровы мистики и привлекательности золота, ведь это всего лишь сырье, ничем не лучше других видов сырья, - так тогда утверждали. Но все эти попытки не увенчались успехом. Даже когда курс золота взлетел выше 850 долларов за унцию, представители центральных банков держались за него, как будто их жизнь или карьера зависела от этого.
Все-таки полезно поразмышлять о мистике золота. Исторически сложилось так, что это не совсем уж банальный вопрос. С самого начала цивилизации золото было привлекательным предметом, будучи востребованным в качестве предмета красоты, а высшие классы обычно концентрировали его в своих руках. Золото находилось в дворцах и храмах, где была сосредоточена власть в древнем мире. Многие из первых империй использовали золото в качестве резервов для своих банковских систем, при этом обмен происходил с помощью глиняных банкнот и печатей, которые – по крайней мере номинально – конвертировались в один или в оба драгоценных металла.
Введение монет с завышенным номиналом послужило сильным мотивом экономического роста, что и создало покров мистики. С самого начала, вероятно, в Лидии в VI-м веке до н. э., монеты чеканились с завышенным номиналом, и можно сказать, что эта было их главное назначение. Самые первые монеты лидийских царей были сделаны из электрума (от греческого слова, означающего янтарь), сплава золота и серебра.
Нас не должны вводить в заблуждение выдумки из учебников по поводу того, что монеты были впервые отчеканены с гарантированным весом, и, следовательно, стоимостью. Нет смысла указывать на вес монеты, сделанной из электрума, если о пробе сплава никогда никто не знал, и она была непостоянной; на самом деле, первые монеты из электрума обладают разной пробой. Первые монеты не были сделаны из натурального электрума, который можно найти на берегах реки Пактол около Сардиса, а из искусственного электрума, созданного благодаря металлургической технике, впервые открытой египтянами более тысячи лет назад и хорошо известной таким монархам из рода Мермнадов как Гиг, Алиатт и Крез. Распространено мнение, что эти восточные деспоты чеканили монеты с надписями, чтобы подтвердить их вес, и таким образом, сделать их удобными для своих подданных, – но это просто вздор. Надпись означала, что монеты был равны ad talum – по номиналу –1/3 stater (слово обозначает «стандарт»).
Поэтому самая ранняя функция монет заключалась в получении прибыли. Монеты не только помогли торговать электрумом, найденном в Пактоле, но наценка на них приносила значительную прибыль, помогая этим царям достичь распространения Лидийской империи на всю Малую Азию. Лидийские статеры принимались по номиналу, как если бы они обладали высоким содержанием золота, и сначала в них действительно была большая доля золота, но постепенно содержание золота уменьшилось, увеличив их прибыльность и доходность для налоговых органов.
Конечно, монеты не могут оставаться долгое время с завышенным номиналом на свободном рынке. Впрочем, Гиг и его преемники не были либералами. Монеты с завышенным номиналом предполагали искусственный дефицит, монополию и государственный контроль. Древний мир в этом контексте представляет собой исключение: золотые и серебряные рудники были под контролем государства. Это послужило основой для будущих практик использования золота: добыча золота считалась делом короля, а любые частные, епископские и баронские монетные дворы должны быть распущены; в Великобритании появилась процедура пробирования монет Королевским монетным двором (Trial of the Pyx), при этом стандарт монет регулировался. Для продажи этих монет и создания покрова мистики вокруг золота использовались обман и многочисленные уловки. Религиозные символы помогли закрепить за золотом таинственность. Золото связывалось с Мардуком, Ваалом, Осирисом, Зевсом, Афиной, Аполлоном, Юпитером, Юноной, Иоанном Крестителем, – и цель этого была одна; последний образ превратил флорин в самую известную монету средневековья. Боги менялись, но принципы остались прежними! Стоит только взглянуть на масонскую символику на долларовых купюрах! Примечательно, но девиз «В Бога веруем» появился на долларовых купюрах как раз в 1862 году, когда обеспечение их золотом прекратилось.
Недостаток международной валютной системы
Когда международная валютная система была привязана к золоту, это устанавливало взаимозависимость валютной системы, а также основу для фиксированных обменных курсов, стабилизируя уровень инфляции. Когда золотой стандарт был прекращен, эти ценные функции никому не были нужны и мир перешел в режим постоянной инфляции. Нынешняя международная валютная система не приводит к созданию взаимозависимости валют и не стабилизирует цены. Вместо того чтобы полагаться на равновесие, создаваемое автоматическим образом, сверхдержавы должны были прибегнуть к «наказанию» своих торговых партнеров, которые считались врагами.
После революции в Восточной Европе и краха так называемой Империи Зла, за одно мгновение появился десяток новых стран, которые стали входить в международную валютную систему, ведь они нуждались в своих валютах или новой валютной политике. Какую валютную систему рекомендовал воплотить в этих странах директор-распорядитель МВФ Мишель Камдессю? Ответ на этот вопрос до 1971 года был бы очевиден: они должны стабилизировать свои валюты по отношению к обеспеченному золотом доллару или одной из тех валют, которые были стабилизированы по отношению к доллару. Фиксирование обменных курсов к долларовому блоку, в состав которого входила большая часть стран, дало бы новым странам с переходной экономикой относительно стабильный уровень цен западных стран.
Теперь я хочу отметить очень важный вклад, сделанный МВФ со дня его образования в 1946 году и вплоть до 1971 года. Фонд предоставлял тогда странам продуманную философию макроэкономического управления на основе системы фиксированных обменных курсов. В настоящее время рычаги этого управления в основном находятся в руках национальных органов, управляющих денежно-кредитной политикой. Конечно, любая страна может зафиксировать свою валюту к одной из ведущих валют, например, к доллару. На практике для такого шага требуются выдающиеся лидерские способности: план стабилизации с фиксированными курсами валют, который был реализован в Аргентине благодаря усилиям Доминго Кавальо, иллюстрирует тот факт, что такие способности – это редкое явление. В период фиксированных валют до 1971 года выдающиеся лидерские способности не требовались, поскольку существовала система, которой подчинялось большинство стран, а МВФ располагал совокупностью методов, необходимых для ее воплощения.
МВФ первоначально был создан для защиты и управления долларовой системой фиксированных обменных курсов, но после 1971 года, особенно с 1973 года, смысл его существования был исчерпан, поскольку был учрежден режим гибких обменных курсов. Затем фонд перестал занимать место в самом центре международной валютной системы, но взял на себя новую обязанность – специального макроэкономического консультанта и регулятора долга, то есть, функций, которые могли бы предоставляться частным сектором. Когда возникла проблема со странами с переходной экономикой, фонд не предоставил последовательной системы обеспечения валютной стабилизации и поэтому у этих стран был очень тяжелый, и в основном, неудачный «переход». Неудачный опыт этих стран подтверждается тем фактом, что они одна из стран к концу 1996 года не восстановила уровень своего производства к уровням, наблюдавшимся до «перехода», и за исключением нескольких стран, уровень инфляции достигал двузначной цифры. Восстановление экономики после окончания «холодной войны» было гораздо более болезненным, чем восстановление после окончания самой разрушительной «горячей войны» в истории.
В настоящее время, строго говоря, не существует международной валютной системы. У каждой страны есть своя система. Большинство людей не понимают, насколько необычной она является. В течение тысяч лет страны привязывали свои валюты к одному из драгоценных металлов или к другой валюте. Но за четверть века после разрушения международной валютной системы, страны самостоятельно ведут свою политику, - у такого явления нет исторического прецедента в таком явлении, для которого требуется кооперация, а именно в международной валютной системе.
Экономисты знают, что взаимозависимость международной валютной системы связана с тем, что балансы платежей связаны между собой. Если в одной стране есть избыток платежного баланса, то у остальных стран наблюдается дефицит платежного баланса. Если у одной страны достигнут баланс торгового профицита, то остальные страны страдают от торгового дефицита. Таким образом, избыток или дефицит в одной стране автоматически затрагивает все другие страны. Это оказывает влияние на систему обменного курса. В мире с n-количеством стран с n-количеством валют существует n-1 количество независимых обменных курсов. Никакая страна не может зафиксировать обменные курсы. В таком случае было бы слишком много фиксированных обменных курсов. <…>
C точки зрения теории, существование почти 200 стран с собственными валютами и гибкими обменными курсами, по всей видимости, может создать невероятный беспорядок. На практике, однако, эта система не так уж и плоха. В такой мировой финансовой структуре существует некоторый порядок благодаря особой конфигурации сил в мировой экономике и роли, которую играет валюта сверхдержавы. Когда одна страна является сверхэкономикой, то ее валюта часто отправляют многие функции международных денег, о чем мы поговорим ниже.
Теория влияния сверхдержавы
Исторически сложилось так, что когда в мире существует сверхдержава, ее валюта играет центральную роль в международной валютной системе. Так было с вавилонским шекелем, персидским дариком, греческой тетрадрахмой, македонским статером, римским денарием, исламским динаром, итальянским дукатом, испанским дублоном и французской ливром, а также с более известными - фунтом стерлингов XIX-го века и долларом в ХХ-м веке. Сверхдержава обычно устанавливает контроль над международной валютной системой и поскольку она извлекает пользу от международного использования своей валюты, то она заинтересована в подавлении любой кооперации в международном масштабе, которая бы могла повлечь к замене ее собственной валюты на независимую международную валюту.
В 1870-х гг. США и Франция стремились совершить международную валютную реформу, возвратившись к биметаллизму, разработав стандарт международной единицы учета. Какая страна была против этих стремлений? Этой страной была Британия, ведущая мировая держава в XIX-м веке. В качестве могущественного государства, или, по крайней мере, будучи «первой среди равных», Британия всегда выступала против международной валютной реформы, против установления любой альтернативы фунту в качестве единицы учета, а стерлинговой банкноты как наиболее важного средства платежа. Но когда могущество Британии уменьшилось, а Америки, наоборот, выросло, их положение друг к другу стало диаметрально противоположным: Британия требовала проведения международной валютной реформы, а США, новая сверхдержава, выступали против нее.
На международной конференции по золоту в 1933 году Франция предложила провести международную валютную реформу. Франция хотела, чтобы США и Британия вернулись к фиксированному курсу золота. Президент Рузвельт сказал «нет», а доллар продолжал «плавать» до тех пор, пока в одностороннем порядке США не обесценили ее, повысив курс золота с 20,67 долларов за унцию до 35 долларов. США не хотели возвращаться к международной валютной системе, при этом не получив руководящего места в ней.
В Бреттон-Вудсе в 1944 году президент Рузвельт сказал министру финансов Генри Моргентау подумать относительно международной валюты после войны. Экономисты знают, что Гарри Декстер Уайт и сотрудники казначейства США придумали идею, предполагающую создание мировой валюты, называемой unitas. Кейнс в Лондоне пришел к подобной идее международной валюты, но с названием bancor. Британская делегация на конференции в Бреттон-Вудсе постоянно ставила вопрос о мировой валюте, но у американцев уже были свои планы и они отмалчивались. Таким образом, академический интернациональный идеализм стал жертвой экономических национальных интересов. В результате просвещенная сверхдержава не приняла не только план Кейнса относительно банкора, но также свою собственную идею унитаса. Бреттон-Вудс не создал новую международную валютную систему; он сохранил систему, которая существовала с 1934 года.
Нельзя говорить о «бреттон-вудской системе». Конференция в Бреттон-Вудсе, проведенная в 1944 году не создала новую международную валютную систему. На самом деле, она создала два новых международных института, МВФ и Всемирный банк, для управления международной взаимозависимостью в международной финансовой системе и обеспечения наднационального прикрытия для долларового стандарта. Как Джоан Робинсон однажды проницательно сказала: МВФ является «эпизодом в истории доллара».
