Фрагмент из магистерской диссертации Робина Крета из Лейденского университета под названием «Золото: «варварский пережиток» или главнейший резервный актив?», посвященный изменению отношения к золоту со стороны центральных банков после глобального финансового кризиса 2008 года.
До возникновения мирового финансового кризиса, международный или внешний характер существования валют в значительной степени игнорировался. Можно было слышать такие утверждения, что если национальные власти смогут сохранить порядок у себя в стране, - а это было сложно сделать уже в то время, - то мировая экономика в целом будет в порядке. Согласно господствующей доктрине «порядок в одной стране = порядок в мире», как ее называли тогда, предполагалось, что национальная макроэкономическая стабильность является достаточным условием для международной стабильности. Это предположение оказалось ошибочным, поскольку крупные финансовые диспропорции росли даже при контролируемой инфляции.
Опыт 1930-х гг. показал создателям Бреттон-Вудской системы, что функционирование валют является феноменом, требующим международного вмешательства и валюты нужно регулировать с целью достижения стабильной международной системы. Однако режим при Второй Поправке к статьям Соглашения МВФ (ограничивающей роль золота в обеспечении специальных прав заимствования и пр.) сделал невозможным регулирование валют, лишив их централизации и привязав их к национальной политике. Валютный национализм встал у руля. Изменение сущности и характера функционирования валют привело к развитию серьезного противоречия между национальной экономической автономией и международной валютной стабильностью. Хотя «политизированные деньги» вроде бы практически решили извечную проблему неадекватной эмиссии денег, их инфляционная тенденция создала валютную нестабильность в мировом масштабе.
О децентрализации валютной системы написано во Второй Поправке к статьям Соглашения МВФ, а именно в Статье IV, разделе 2(Б), пункте (III), где речь идет о следующем:
«В условиях международной валютной системы, существующей с 1 января 1976 года, договоренности относительно валютного обмена могут включать: 1) поддержание членами МВФ стоимости своих валю по отношению к специальным правам заимствования или другим стандартам, выбранным членами, за исключением золота, или 2) механизмы сотрудничества, посредством которых члены поддерживают стоимость своих валют по отношению к стоимости валюты или валют других членов, или 3) другие механизмы валютного регулирования по выбору членов».
Хотя в статьях содержится базовый кодекс поведения, государства-члены фактически самостоятельно проводят политику валютного регулирования. Государство может выбирать любой механизм регулирования обменных курсов, если он не имеет дела с золотом. Текущий валютный режим часто характеризуется как режим «плавающих валютных режимов», но существует множество валют, которые привязаны к другим валютам или функционируют посредством «грязной привязки». В случае грязной привязки валюта технически «плавает», но остается при этом управляемой центральным банком, который выходит на валютный рынок для достижения желаемого обменного курса. В 1979 году официальный представитель МВФ Джозеф Голд считал Вторую Поправку определенным парадоксом, сомневаясь в том, что свобода для всех членов будет совместима с идеей их взаимозависимости.
Кроме того, Вторая Поправка не обеспечивается конкретным набором юридических норм, для регулирования около 150 национальных валют. Несмотря на то, что целью МВФ является «содействие валютной стабильности, поддержание механизма валютного регулирования между его членами и недопущение конкурентного ослабления валют», - эта организация имеет ограниченные инструменты для достижения заявленных целей, а обязательства, налагаемые на членов, минимальны. Хотя государства обязаны «избегать манипулирования обменными курсами или международной валютной системой, которое может нарушить корректировку платежного баланса или получить несправедливое конкурентное преимущество перед другим членом», - при этом остается неясным, как определить «справедливость» валютного курса. Кроме того, члены имеют презумпцию невиновности относительно целей своей политики, и даже если всплывут доказательства манипулирования обменным курсом, единственной санкцией, которую может наложить МВФ, является запрет на кредитование.
Гегемония доллара и валютная власть
Однако даже в отсутствие конкретных кодифицированных правил поведения, рыхлая институциональная структура, которая управляет около 150 валютами, является менее неупорядоченной, чем можно было бы предположить. Во многом это связано с тем, что не все валюты являются равными; некоторые – например, доллар США – обладают преимущественным положением. С учреждением Бреттон-Вудской системы и падением британского фунта стерлингов, доллар США стал главной международной валютой, равной золоту. Затем, после демонетизации золота в 1978 году, доллар стал единственной валютой в верхней части «валютной пирамиды», под которой ниже стоят евро, японская иена, британский фунт стерлингов, швейцарский франк и китайский юань. Подобно ситуации в геополитике, валюты и валютные отношения являются иерархическими и все более конфликтными.
В качестве меры стоимости, средства обращения и средства сбережения, доллар, безусловно, является самой востребованной валютой в мире. В апреле 2013 года доля доллара на валютном рынке была равна 87%, а в конце 2015 года он составлял более 60% валютных резервов. Для важных сырьевых товаров, таких как нефть, подавляющее большинство транзакций проводится в американской валюте. «Зеленый» настолько популярен, что 60% всех банкнот США циркулируют за пределами страны-эмитента.
Благодаря гегемонии доллара, США получают значительные экономические и политические преимущества, так называемую «непомерную привилегию». По причине того, что Америка выпускает резервную валюту мира, она получает сеньораж от обращения своей валюты за рубежом. Что еще более важно, США могут брать в долг у остальных стран мира в своей собственной валюте и по очень низким ставкам. Доллар позволяет США жить не по средствам, поскольку эта страна потребляет и инвестирует больше, чем производит, а также финансирует дефицит, эмитируя валюту. В 1970-х гг. французский экономист Жак Руефф назвал этот феномен «дефицитом без слез», поскольку страны с «бумеранговой валютой» не столкнуться с последствиями дефицита платежного баланса. Это привело к следующему парадоксу: самые бедные страны мира субсидируют высокий уровень жизни в Америке.
Из-за международной привлекательности доллара, США могут избежать проблем с корректировкой, которая обычно требуется для дисбаланса платежей. Этот феномен также называется валютной властью, которая позволяет американцам откладывать и перекладывать бремя корректировки на других. Валютная власть может быть разделена на два момента: автономия и влияние. Автономия относится к способности сохранять оперативную независимость и изолированность от внешних факторов, а влияние – это возможность изменять события или их последствия. Благодаря статусу доллара в качестве резервной валюты, США являются автономной страной в своей макроэкономической политике и могут преследовать свои внешнеполитические цели без реальных ограничений. Разрыв связи между золотом и долларом, в дополнение к финансовой глобализации, увеличили выгоды получаемые США от международного использования своей валюты, поскольку уже ничего не ограничивает эмиссию их валюты.
Понятие валютной власти поясняет стремление США – и оппозицию ему со стороны европейцев – демонетизировать золото в ходе переговоров по денежно-кредитной реформе в 1970-х гг. В то время как владение большим объемом золота в мире к концу Второй мировой войны дало США возможность диктовать условия Бреттон-Вудских соглашений, тот же самый драгметалл начал сдерживать США и их интересы, давая при этом запасающимся желтым металлом европейских странам больше влияния. Однако исходя из экономических, финансовых и геополитических обстоятельств 1960-1970-х гг., было неизбежно то, что доллар станет ведущей мировой валютой с или без обеспечения золотом. Ни одна европейская страна, ни Европа в целом, не могли противостоять или оспаривать господствующее положение США в этом отношении. Когда министр финансов США Джон Конналли обратился к группе представителей центральных банков в 1971 году с заявлением о том, что «доллар может быть нашей валютой, но вашей проблемой», то он сказал больше, чем, вероятно, хотел сказать.
Тот факт, что США стремились демонетизировать и выдавить золото из мировой валютной системы, - при этом оставаясь крупнейшим владельцем драгоценного металла, оценивая его по старой уставной цене в 42,22 доллара, – предполагает, что эта страна использует Вторую Поправку в качестве инструмента дальнейшего укрепления своей валютной власти. До тех пор пока долговые обязательства в бумажных долларах общепризнаны и считаются серьезным средством сбережения и средством платежа, было бы стратегически неразумно расставаться с золотом или увеличивать его стоимость, оценивая его по рыночной цене, поскольку от этого ничего хорошего не получится.
Специальные права заимствования, созданные на основании Первой поправки с целью смягчения давления от последствий дилеммы Триффина в конце 1960-х гг., и призванные, согласно Второй Поправки заменить золото в центре валютной системы. Однако они так и не приобрели господствующей роли, что является лишним доказательством важности золота. По словам Елле Зейлстра, главы центрального банка Нидерландов и генерального директора Банка международных расчетов в 1967-1981 гг., поддержка искусственного резервного инструмента были лишь прикрытием для США. Америка приняла идею специальных прав заимствования только для того, чтобы использовать их в качестве инструмента для выталкивания золота из системы.
В то же время, эта цепь событий объясняет, почему в интересах еврозоны увеличивать золотые резервы и оценивать драгоценный металл по его рыночной цене. Желтый металл всегда был противовесом по отношению к колебаниям и общему обесцениванию доллара; это не изменилось и после введения Второй Поправки. Для европейских властей, приобретение золота и кооперация в валютных делах являются формами решения проблемы доллара. Как утверждал Манделл, «Европейская валютная интеграция напрямую связана со слабостью доллара… доллар был причиной встречи Гельмута Шмидта и Жискара д’Эстена в Бремене в 1978 году с целью создания Европейской валютной системы. Постепенно отказываясь от своего валютного суверенитета, сначала с созданием Европейской валютной системы в 1979 году, а в 1999 году – с введением евро, странам еврозоны удалось дистанцироваться и изолировать себя от американской валюты. Тот факт, что европейские страны в целом владеют 10,7 тыс. тонн золота (больше чем в США) поможет им в этом.
Более того, распространенность евро улучшило международное положение по ликвидности стран европейского валютного союза, что укрепило их оперативную независимость. С этой точки зрения, еврозона приобрела значительную автономию благодаря участию в валютном союзе, а большой запас золота уменьшил уязвимость этой зоны по отношению к внешним потрясениям, связанным с валютным курсом.
После Бреттон-Вудской эры и распада валютной системы, можно утверждать, что золото является стратегически важным активом, поскольку владение драгметаллом является как оружием, так и щитом. В обоих случаях владение драгметаллом увеличивало автономию и влиятельность его владельца, что делает желтый металл источником валютной власти.
Важность денег и влияние страны, которое можно получить благодаря выпускаемой ею валюты, нельзя переоценить. По словам Роберта Гилпина, гегемония Америки после Второй мировой войны была основана на роли доллара в мировой валютной системе и расширении программы ядерного сдерживания вплоть до территории стран-союзников. Аналогичным образом Роберт Манделл однажды назвал создание ФРС, - этот инструмент распространения влияния доллара, – самым важным событием в ХХ веке. Без учреждения ФРС, который централизировал валютную силу США, многие политические изменения в прошлом веке, которые были следствиями событий в валютной сфере, не имели бы место.
Из-за центральной позиции доллара в мировой валютной системе и его ключевой роли в международных финансах, часто можно услышать такое утверждение, что мировая экономика базируется фактически на долларовом стандарте. Однако ФРС имеет строго национальный мандат, а это означает, что американская денежно-кредитная политика создана для служения потребностям своей собственной экономики.
